Русские МИГи, бабушка Ануш и три бутерброда с икрой
Я приехал в Ереван совершенно несчастным, но зато ничего не боялся, самое страшное со мной уже случилось — я остался без дома. И значит, дальше может быть только лучше.
За двести тысяч я снял квартиру в сомнительном месте под названием «Ламборгини-отель». Место оказалось не ламборгини и не отелем. Это было что-то вроде комнаты отдыха дальнобойщиков. Слишком дорого, слишком плохо, но не оставаться же на улице в первый день.
Хозяин сказал: «Брат, э-э-э… Все будет!», но не было ничего. Ничего хорошего. Было дико холодно, холод проникал под джинсы и свитер, в сознание и подсознание. Когда так замерз, нет сил думать о том, что «все кончено, у меня нету будущего, мой мир рухнул». Думаешь о том, где бы намутить обогреватель и одеяло. Часами сидишь в кафе, потому что там тепло. Вливаешь в себя литрами чай. Холод меня спас от депрессии. Если бы было лето, я бы, наверно, сошел с ума.
На пятый день внезапно включилось отопление, и оказалось, что пол в этом гадюшнике с подогревом. Кран течет, холодильник гудит, но зато на стене картина с полуобнаженной женщиной и вишневое дерево в кадке.
Пошлый шик, как сказал бы Остап Бендер, остатки былого величия. Как будто читаешь роман Ремарка из эмигрантского быта. В таких отелях они, наверно, и жили.
Район Шенгавит армяне называют плохим. На самом деле он нормальный, это они плохих районов не видели. За все время я не встретил тут ни одного агрессивного человека. Как-то зашел сосед, говорит: «Давай знакомиться, меня Лёва зовут. Отсидел в Ростове двадцать лет. Если что, обращайся». Тут действительно, каждый готов помочь. Утром выходишь во двор, с тобой все здороваются, спрашивают, как дела. Очень непривычное и приятное ощущение. Даже прачечная прислала мне смску: «Мерси вам!» Смотришь на это и понимаешь, что Москва озверела. Это я вам как коренной москвич говорю. Наверняка и в Ереване хватает своих хамов и истериков, но общая атмосфера гораздо более человечная. А ведь когда-то и у нас было так же.
На вторую неделю я отогрелся, и мне стало все нравиться. Мне нравились регулировщики со свистками на перекрестках, от них веяло Дядей Степой, каким-то забытым детством. Нравилось, что женщины на улицах не накрашены, как у нас. И не надо, армянки и так красивые. Нравились таксисты, которые никогда не пристегиваются. Нравились обшарпанные дома Шенгавита, его пятиэтажки, где на балконах сушат штаны и трусы. Лучше так, чем сверкающие стеклом и металлом бизнес-центры Москвы. В московском центре я давно уже чувствую себя чужим, каждая вывеска, каждое кафе кричит о том, что обычному человеку тут не место, только успешным и богатым. А Ереван — город для жизни.
И окончательно сразили меня аптеки. Зашел как-то купить лекарство. Спрашиваю, сколько стоит. “За капсулу столько-то”. “За упаковку, вы имеете в виду”. “Нет, за капсулу”. “А так можно?” “В Армении можно”. Туалетную бумагу, извините за подробности, здесь продают по тому же принципу. Сколько надо, столько и будет. Девушка разорвала блок и вытащила рулон. Я уверен, что если мне нужно было бы два листочка, а не рулон, она их оторвала бы и продала. Но бумага ладно. А вот чтобы лекарства продавали по одной таблетке, такого я никогда не видел.
Мое открытие Армении началось больше десяти лет назад. Я приехал сюда на фестиваль армяно-эстонской дружбы, и не увидел даже малой доли того, что вижу в Ереване сейчас. Все-таки туризм от эмиграции отличается очень сильно.
Самое яркое впечатление — о том, как нас возили в древний монастырь в горы. Неподалеку от входа трое — гармошка, дудук, бубен — пели народную армянскую песню.
– О чем песня? – спрашиваю.
– О большой любви, которая преодолевает невзгоды.
– А переведите!
Перевели.
“Я бедный человек, у меня все плохо.
Любовь моя, я недостоин тебя,
потому что я бедный человек и у меня все плохо!
(повторяет три раза)
Но я встану рано утром, почищу зубы,
уберу постель, подмету комнату,
вынесу помойное ведро, вымою всю посуду,
вытру пыль с подоконника,
устроюсь на работу,
куплю вольво,
получу американское гражданство,
открою фирму в офшоре —
и приду к тебе, любимая моя!
(повторяет три раза)”
Это, конечно, пародийный пример. Но в каждой шутке есть доля правды. Страна действительно небогатая, а в небогатой стране, это мы знаем по России, люди мечтают уехать за море и сказочно разбогатеть. Не зря же почти все ереванцы младше 25 прекрасно знают английский язык. Лучше, чем русский. Почему? Потому что хотят уехать. За пределами Армении живет в десять раз больше армян, чем в Армении.
В мой предыдущий приезд каждый второй жаловался, что президент и его семейство отнимают у людей все деньги. Нищета, заработать невозможно. При том, что армяне очень трудолюбивы и работают так, как нам и не снилось.
В Ереване меня стриг парикмахер Арутюн. Сидя в кресле, я искренне им восхищался. У него не было крутых московских инструментов, которые есть теперь даже в дешевых парикмахерских. Да и модных стрижек он, видимо, тоже не знал. Но как он старался! Перед тем как сбрить очередной волос, он отклонялся, примеривался, что-то бормотал и только после этого делал ювелирно точный маневр машинкой. В итоге получилось не хуже, чем дома. И всего-то за тысячу драм.
С тех пор прошло много лет, многое изменилось. Была революция, две войны, пандемия и вообще мир встал с ног на голову. Но Армения по-прежнему — чуть ли не единственная страна из бывших советских республик, где хорошо относятся к России и русским. Связи очень тесные. До такой степени, что те, кто старше 25, хотят уехать не на Запад, а именно к нам, в Россию. И только потом на Запад.
В прошлый приезд я встретил в Ереване знакомого бармена, московского армянина Карена. Встретились за тысячу километров от дома, моего и его, и он говорит: “Тебе как всегда? Пиво, коньяк и три бутерброда с икрой?” Открывает дверь ближайшего кафе, а там уже все стоит. Это было невероятно.
Карен, если ты меня, слышишь, спасибо!
«Я сам русский, жил в Крылатском», сказал мне таксист армянин и показал вид на жительство в РФ. То и дело я слышу: «Молодец, что приехал, живи, работай, все будет хорошо, мы тебе рады». А дальше следует неожиданное продолжение: «И Путин ваш молодец!». То есть они любят в комплекте — Путина и меня. И как мне выйти из этой связки, неясно.
Так думают, конечно, не все. На антивоенном митинге я встретил Сержа, армянина, который долго жил в Европе, а потом вернулся на родину. Он Путина ненавидит. Говорит, что Армения – русская колония, что ее оккупировали. Имея в виду не только военную базу в Гюмри (каждый день у меня над домом пролетают русские МИГи), но и экономическую зависимость. Она действительно ощущается. В метро реклама русской водки и русских военных фильмов. В магазинах — печенье «Яшкино», к которому я так привык дома.
— Погоди, — говорю я. Мне нравится защищать Армению от армян. — Так нельзя говорить. Зачем ты обижаешь страну? Армения — независимое самостоятельное государство. Ну, стоит база, она меня тоже нервирует. Но до оккупации еще далеко. В Грузии стоит база НАТО. Разве Грузия стала из-за этого американской колонией?
— Вот в этом и заключается разница между вами. База НАТО — это база НАТО. А там, где появляется русский солдат, начинается оккупация.
Мы напуганы. Мы приехали из страны, где запрещено все, что не разрешено специальным постановлением. Где не нужно законных оснований и специальных усилий, чтобы выгнать человека с работы, завести на него дело или просто унизить.
Здесь не так. Когда мы шли мимо Оперы антивоенным шествием и выкрикивали лозунги, в наш строй вклинились трое полицейских и начали что-то говорить по-армянски. «Ну, началось, — подумал я, — сейчас будут винтить», привычным движением запаролил айфон и полез за документами. Но ничего страшного не случилось, они просто пошли с нами дальше.
— Что они хотят? — спросил я организатора.
— Беспокоятся за нас. Просят не ругаться публично матом. За это люди нас сотрут в порошок.
Ок. По крайней мере, это внятные правила игры. Стереть в порошок могут именно за мат, а не за что угодно. Полицейские шли с нами всю оставшуюся часть дороги и давали наставления. Похоже, они действительно за нас волновались.
В чате мне объяснили: «Страна маленькая, все друг другу родня. И если стукнуть демонстранта по голове, вечером позвонит бабушка Ануш и устроит скандал, что это был внук ее соседки. В общем, не принято тут».
Армения — лекарство от страха.
P.S. По привычке стал писать постскриптум о том, что «в целях безопасности все имена и локации изменены» и судорожно маркировать экстремистов с иноагентами. Нет, ничего этого здесь не нужно.
Московский журналист, писатель, литературный критик, автор пяти книг. Уехал из России и приехал в Армению, чтобы продолжать делать то, что делал всю жизнь, только лучше.