В середине 90-х годов в Армении стал чрезвычайно популярным клип, созданный известными КВН-щиками. Главными героинями клипа были три рэперши – типичные карабахские бабушки. Одна из них в сердцах повторяет «Վույ, թաղեմ Գորբաչևին, сказать не боюсь».
Не хочу переводить написанное по-армянски. Все равно, ключевой для меня здесь является фраза «сказать не боюсь».
Это значит, что я не буду сейчас давать политическую оценку правлению первого (он же последний) президента СССР, не буду сравнивать его достоинства и недостатки, достижения и провалы. Вместо этого я буду субъективен, тем более что жанр колонки это допускает.
Конечно, Горбачев не научил нас свободно думать. Это делали другие. Кто-то учил, печатая под копирку запрещенные стихи и прозаические произведения, были в нашей жизни семеро, вышедшие на Красную площадь с протестом против ввода советских войск в Чехословакию, были и радиостанции, так называемые «вражеские голоса», эфир которых глушили. А ведь сейчас уже мало кто из молодых представляет, что значит «глушить радиоэфир».
Для меня главное достоинство Горбачева в том, что он сделал свободу мысли законной (или, как сейчас принято говорить, легитимной). При нем за выражение мнений, не соответствующих требованиям властей, перестали сажать в тюрьмы, отправлять в мордовские лагеря или психушки. И «иностранными агентами» инакомыслящих не клеймили.
Короче: при нем советских людей перестали наказывать за то, что они думают не так, как было велено «великим учением Маркса-Энгельса-Ленина».
В несколько лет его правления втиснулись такие понятия, как «перестройка», «кооперативы», «гласность». Была попытка борьбы с пьянством, вылившаяся в довольно неудачный «сухой закон».
Но главное, мы постепенно начали понимать, что истинная свобода – это выбор. Вернее, возможность выбора.
И тут начинается очень важный парадокс. Он в том, что можно совершенно свободно выбрать несвободу. На самом деле, это вопрос ценностей. И тихая спокойная жизнь в условиях всеобщего застоя тоже вполне может быть важной, даже если за нее приходится платить возможностью мыслить.
Причем этот выбор чаще всего был неосознанным. Так что свобода есть, а что мы с ней делаем – это уже наша проблема.
Правда, в том, что я написал, есть моменты, вокруг которых можно и поспорить. Например, можно ли вообще дать людям свободу, если она на самом деле присуща человеку изначально – или при рождении дается свыше – как вам угодно. Но будем реалистами: мое поколение несколько десятилетий жило в условиях, когда людей отправляли в тюрьмы и ссылки только за то, что они позволяли себе думать. Наши родители почти всю свою жизнь прожили так.
Кстати, свобода всегда подразумевает ответственность. А ответственность – штука серьезная. Я знаком с немалым количеством людей, предпочитающих жить тихой жизнью премудрого пескаря, ни за что не отвечая, никуда не стремясь, ничего не делая… Но знаю и таких, кто провел много лет в советских тюрьмах и лагерях, борясь за право жить и думать.
Личность Горбачева вызывала и будет вызывать споры. Пройдет немало времени, прежде чем общественное мнение определится относительно его позиции во многих сферах и проблемах, в том числе, и в карабахском вопросе. Мне она представляется откровенно слабой и неопределенной. Ближе всех для меня мнение о нем как о руководителе, который никогда ничего не делал в тех случаях, когда все ждали от него решительных действий. Не всегда это было правильно.
Сейчас, когда я пишу, в Москве проходит прощание с Горбачевым. Тысячи людей пришли попрощаться с тем человеком, который дал им надежду. И хотя власти посчитали, что он не достоин государственных похорон, его похороны стали народными.
Хотел он этого или нет, но он изменил жизнь всех нас. Многие его за это любят, многие – возможно, очень многие – ненавидят.
Я жил в Лондоне, когда скончалась Маргарет Тэтчер. Она была политиком довольно популярным в Советском Союзе, в первую очередь, благодаря сотрудничеству и, вероятно, даже дружбе с Михаилом Горбачевым. Ее любили в Советском Союзе, а в Гюмри ее именем даже назвали улицу.
Но в день ее смерти я видел, как люди – главным образом, небогатые англичане – вышли на улицы, чтобы отпраздновать ее уход. Они танцевали, пели и смеялись. Тэтчер они помнили, как политика, принесшего им бедствия и несчастья. Это я к тому, что не бывает политиков, одинаково хороших для всех.
Но есть политики, которые меняют мир. Я не хочу сейчас приводить примеры, но, думаю, мы все понимаем: Горбачев – один из них.