С первых дней независимости многие не верили в суверенитет нашей страны, потому что измеряли его меркой абсолюта. Им казалось, что независимая по меньшей мере с 22 сентября Армения не должна считаться как с ближними, так и с дальними странами. А если считается, то какая там независимость и какой суверенитет? То ли была Советская Армения — выживала за железным занавесом благодаря шустрости партаппаратчиков.
Наше коллективное представление изначально строилось блоками нигилизма и максимализма: мы слишком малы и слабы, чтобы жить самостоятельно, но велики и амбициозны, чтобы быть обычной страной.
Уже летом 1991 года, накануне референдума, была выдвинута идея «всемирной нации», которая, на мой взгляд, и стала праматерью всех наших бед. Скажут: а Дашнакцутюн, а Армянский вопрос (Ай Дат)? Они были, конечно, но, чтобы протиснуться в современность, нужна была лазейка. И именно идея «всемирной нации», пусть и несформулированная и не наделенная плотью и кровью, стала той самой лазейкой.
Движение 1988 года (по крайней мере, с мая) выбрало прагматизм как средство безопасной борьбы, и в нем не могло быть места иллюзиям. АРФ «Дашнакцутюн» и Армянская коммунистическая партия именно по этой причине в унисон боролись против Движения, именно по этой причине проклинали независимость и выход из СССР.
Первая, по меньшей мере, связывала надежды с войной. Война, которая с национально-освободительным энтузиазмом должна была затмить трезвый рассудок, баланс желаний и возможных достижений.
Без лозунга о «всемирной нации» этого затмения не осуществилась бы. И хотя ее автор Вазген Манукян и спарапет Вазген Саркисян всей душой ненавидели друг друга, последний был духовным чадом первого.
«Я убежден, что наша страна станет сильным и богатым государством. 21 век, несомненно, будет нашим. Вижу хорошо, что у многих людей в глазах, в их голосе при произнесении слова независимость нет энтузиазма. Это печально, но это факт. Мы, ответственные за это государство, не должны допустить, чтобы Независимость, Свобода и Победа стали обычными идеями для народа. Мы погибнем, если народ возненавидит эти идеи», — вещал Вазген Саркисян, кажется, весной 1999 года.
Каким образом государство могло стать могущественным и богатым в условиях статус-кво, вещатель не говорил. Как могут ответственные за государство не допустить, чтобы Независимость, Свобода и Победа в условиях статус-кво не стали обычными идеями для народа, выступающий также ничего не сказал.
Он говорил лишь, что «21 век, несомненно, будет нашим».
21 век все же наш, хотя бы как исчисление времени. Нельзя сказать, что мы сейчас живем в 19 веке (хотя — может быть). Не наши однако ни Независимость, ни Свобода, ни Победа.
Нам остался только статус-кво, который после войны незаметно перебрался в Армению. И высокопоставленные дамы/господа, представляющие по-настоящему всемирные нации, соревнуются за этот статус-кво.
Независимая Армения растворилась в идее «всемирной нации», хотя ожидалось обратное.
Тигран Паскевичян
Перевод с армянского