Мэри Папазян долгие годы руководила Университетом штата Калифорния в Сан-Хосе (San Jose State University). У нее более 35 лет опыта преподавательской деятельности и административного управления. За это время ей удалось провести в вузе институциональную и цифровую трансформацию, внедрить раздел инноваций и исследований, установить сотрудничество университета с ведущими техническими компаниями, такими как Adobe, LinkedIn, Cisco, IBM и проч. Ей также удалось реализовать ряд программ, нацеленных на обеспечение инклюзивности образования, сделав университет более доступным для уязвимых слоев населения. В Армении она вовлечена в ряд образовательных проектов, в том числе является членом совета попечителей фонда науки и технологий Армении FAST.
В беседе с AliQ Media доктор Папазян поделилась своими наблюдениями относительно образовательной системы Армении.
Доктор Папазян, у вас огромный опыт в сфере образования. Вовлечение таких специалистов, как вы, может сыграть решающую роль в развитии образования в Армении. Какие у вас планы на этот счет?
Я уже несколько лет работаю над рядом проектов, касающихся образования в Армении и того, как его можно вывести на новый уровень. Я работала с Американским университетом, Ереванским государственным университетом, Политехническим и Педагогическим университетами, общалась с Аграрным университетом. Они действительно заинтересованы в том, чтобы сделать высшее образование в Армении более открытым для сотрудничества, стараются установить связь между образованием и исследованиями, чтобы студенты были вовлечены в исследование серьезных вопросов уже на ранних этапах обучения. И я собираюсь продолжать эту работу. Я вхожу в Армянское общество ученых (Armenian society of fellows) — это ассоциация ученых со всего мира, и у нас уже есть группа, которая думает об образовании — дошкольном, начальном, средней школе и старшей, а также высшем образовании. Есть планы по сотрудничеству с местными партнерами, чтобы мы могли разработать стратегию для развития и совершенствования того, что делается здесь в Армении.
Что вы думаете о нашей образовательной системе, какие у нее сильные и слабые стороны?
Сильная сторона в том, что у нас есть институты с длинной историей, хорошие и уважаемые. А проблемы достаточно стандартные — финансирование, поддержка учителей и преподавателей на всех уровнях. Это серьезная проблема.
Также нам следует думать о том, какая структура образования подходит именно нам. Мы изучаем возможности развития естественных наук, что дало бы нам инструменты для работы в сфере инноваций, технологий, бизнеса, позволило бы находить решения, которые можно развивать в исследованиях. В Армении проводятся исследования, но в основном в исследовательских институтах, Академии наук, в их лабораториях, а они обычно ограничены рамками одной дисциплины.
А сегодня многие дисциплины требуют соединения разных наук. Так что нам нужно думать о том, как создать подобные точки соединения, как установить сотрудничество между университетами.
Я знаю, что подобные процессы уже идут, я разговаривала с Американским университетом, и знаю, что они уже сотрудничают с рядом частных и государственных университетов.
Думаю, сначала нам нужно разобраться, какую именно проблему поставить, и строить структуру образования на основании этого. Позволяет ли наша нынешняя структура решать эту проблему? Если нет, что нужно делать, чтобы изменить мотивацию, поддержать наших ученых, привлечь инвестиции в исследования, поменять подходы к образованию. Потому что поколение Z не хочет сидеть и слушать лекции. Они хотят быть вовлеченными, у них вся информация под рукой в смартфонах. Так что нам нужно построить новую образовательную среду, и это требует новых подходов, стандартов, прозрачности и так далее. Работы много, но и много людей, которые понимают, что изменения необходимы, и думают о том, с чего можно начать и куда двигаться.
Вы считаете, что академическая община Армении открыта настолько, чтобы принять и совершить эти изменения?
Частично — да, частично — нет. Перемены — это всегда сложно. Для людей, которые занимаются своим делом много лет, это может быть действительно тяжело. Но так происходит везде, это не армянская специфика. Такое же можно наблюдать в США. Но нам придется пойти на перемены, потому что меняются технологии, стили обучения. Есть факультеты, которые учили одинаково десятилетиями, но изменения неизбежны. Так что нужно думать, как стимулировать этот процесс, как поддерживать людей, делать так, чтобы их работа ценилась и можно было делиться хорошими достижениями. Есть люди, которые хотят перемен, и есть те, кто сомневается, волнуется, правильно ли так делать. Но я вижу, что руководство разных институтов задумывается о новых подходах. Думаю, когда есть менеджеры институтов, готовые работать друг с другом и со своими факультетами, то изменения придут. Изменения нельзя навязать людям, нужно работать с теми, кто готов к изменениям, и надеяться, что их результаты покажут другим, что все не так страшно и можно добиться хороших результатов.
Вы изучали английский язык и литературу. Я сама изучала русскую филологию, и часто мне кажется, что в Армении гуманитарные науки недооценены. Как вы считаете, в чем причина?
Мы обсуждали этот вопрос в США. Это не специфичная для Армении проблема, потому что мы движемся из индустриального мира в технологическую среду и экономику в 21-м веке. И в основе этого лежат точные науки. И нам важно убедиться, что студенты изучают точные науки. Но реальность в том, что нам необходимы гуманитарии. Мы говорим о том, что необходимы широта и глубина в наших исследованиях. Так вот, гуманитарные и социальные науки вносят широту. Они соединяют точки, понимают общество и психологию человека, а это крайне важно при решении любой проблемы. Потому что в любой проблеме есть человеческое измерение. И когда гуманитарии вовлечены, они могут спросить менеджеров — я сама так делала в США, в крупных компаниях, — что они ищут в сотрудниках. А они ищут людей, разбирающихся в коммуникации — это языки, людей, которые могут генерировать идеи — это именно то, что мы делаем, правда? Они ищут людей, которые могут сотрудничать, обладают эмпатией. Все это навыки гуманитариев, и нам нужно сделать все, чтобы эти навыки развивались. Нужно соединить эти навыки с техническими, и это будет самое могущественное сочетание для решения любых проблем. Но если упустить это звено… Мы много обсуждали этот вопрос — вопрос искусственного интеллекта и этики.
Инженеров не учат думать об этике, зато учат философов. Разве они не должны быть вовлечены? Мы можем говорить о кибербезопасности и технических решениях, но где самое уязвимое место? Это человеческий фактор. Что заставляет нас кликнуть на сомнительную рекламу? Это поведение человека.
Вы можете обеспечить все технические решения, но если не сможете повлиять на поведение человека… А это то, в чем разбираются психологи, социологи, антропологи, которые понимают общество и то, как применение технологий может привести к большему неравенству, если вы заботитесь о справедливости. И нужно, чтобы люди, которые разбираются в воздействии на общество, участвовали в процессе, чтобы можно было решать эти проблемы. Это совершенно критично, очень важно найти правильный баланс в этих направлениях.
Вы всегда работали над инклюзивностью в своем университете. Как вы считаете, достаточно ли открыто наше общество, чтобы стать инклюзивным для всех?
Знаете, наше общество растет, раскрывается. Я впервые приехала в Армению в 1974 году, достаточно давно, и я видела развитие Армении через все этапы: я была здесь в начале 90-х, сразу после объявления независимости и в другие периоды. И да, Армения меняется в лучшую сторону. Это небольшая страна в небольшой части мира, но это глобальная нация. И это уже можно заметить, гуляя по улицам Еревана. И это очень важно для долгосрочного успеха Армении.