Страшные, холодные военные зимы начала 1990-х годов невозможно забыть.
Но странная штука – человеческая память: я забыл сколько их было – тех зим. Четыре? Пять? Не помню. И еще одна странность: мне нужно напрячься, чтобы вспомнить, что тогда были и другие времена года.
Мы говорили: «В Армении есть два времени года: зима и ожидание зимы».
Страна, только что получившая независимость, воевала с Азербайджаном, который перекрыл доступ к железнодорожным поставкам чего бы то ни было. Запасной нефтепровод (основной, как нетрудно догадаться, проходил через Азербайджан) взрывали каждые три-четыре дня.
Мы топили буржуйки, сжигая в их ненасытных утробах старую мебель и книги по истории КПСС, от полной безысходности рубили деревья в городских парках, и все равно было холодно и неуютно. Мы научились освещать дома автомобильными аккумуляторами и спать в верхней одежде. Электричество включалось на час-полтора, причем часто это бывало ночью – и тогда нужно было успеть постирать, приготовить еду, согреть воду для купания…
Мы все помним это. Помним и то, как сочувствовали нам друзья, знакомые, а также совсем незнакомые люди из других городов и стран, жившие в обычных условиях – это когда есть свет, газ, вода и прочие коммунальные блага, казавшиеся нам недосягаемыми.
Помним мы и то, что такая жизнь унижала.
Я пишу об этом потому, что очень многие украинцы сейчас переживают то, что было с нами в те годы. В украинских городах нет электричества, горячей воды, во многих местах нет газа. Причиной этому, как и у нас, война. Конечно, я не собираюсь меряться: кому хуже. Потому что хуже всем. Выиграть от такого унижения не может никто.
Может показаться, что люди, пережившие такое в начале 1990-х, по определению должны сочувствовать тем, кто сейчас проходит через этот ад. Реальность, однако, другая. Считанные люди из Армении сочувствуют украинцам. Еще меньше тех, кто в открытую выражает свое сочувствие. Почему?
Один из возможных ответов лежит на поверхности: потому что Украина в открытую поддерживала Азербайджан во время последних обострений армяно-азербайджанского конфликта, а страдания, которые переживали армяне в ходе 44-дневной войны, не находили отклика в украинском обществе.
И это, конечно, правда. Но правда не особенно утешительная для тех украинцев, которым сейчас плохо. Как и не утешительна для армян, переживших очередную карабахскую войну и чувствующих, что следующие столкновения не за горами. Сюда добавляется некоторая обида: где был мир, когда было плохо армянам, и почему он (то есть мир) с таким сочувствием и такой симпатией относится сейчас к украинцам?!
И все же, на вопрос: «Почему вы не сочувствуете рядовым украинцам, страдающим сейчас от холода и отсутствия света», многие в Армении отвечают: «А разве они нам сочувствовали?» И на фразу: «Но ведь они люди, такие же, как и мы с вами» отвечают: «Но они же поддержали Азербайджан».
Да, правительство поддержало. Но я мог бы ожидать больше сочувствия и эмпатии к простым людям, к детям и старикам.
Мы так все измотаны конфликтами и войнами. Мы так устали от них. Но деление на «свой и чужой конфликт» существует. Оно сидит где-то в глубинах нашего сознания и «свое» противостояние намного ближе, и его трагичность воспринимается острее. А чужой конфликт… Он так и остается чужим.
Да, мы не умеем думать и чувствовать общечеловеческими категориями. Мы – я имею в виду не отдельных людей, а большие сообщества – еще в состоянии понять, что горе матери, потерявшей на войне сына, одинаково тяжко в Армении и Азербайджане, Украине и России. Но вот, почувствовать это – могут лишь единицы.
Живущий в костях, постоянный, изматывающий и унизительный холод в квартире, изнуряющая темнота по вечерам и тусклый свет одинокой свечки одинаковы для всех. Смерть или увечье на поле боя так же жестоки и бессмысленны в Карабахе или на армяно-азербайджанской границе, как в Херсоне и Бахмуте.
Мне вспоминается интервью, которое я провел с Жан-Жаком Дорденом, много лет возглавлявшим Европейское космическое агентство. В рамках фестиваля Starmus мы говорили о том, какой видится планета Земля из космоса.
«Когда они [космонавты – М.Г.] смотрят на землю из космоса, то не видят границ. Эти границы придумали люди. У всех нас – общее будущее», – сказал он. И добавил: «Мы должны понимать, что у всех нас – общее будущее. И самое сложное – объяснить каждому человеку, что его ждет общее с другими будущее. Но мы пытаемся забыть о проблеме и, таким образом, передать ее следующему поколению».
К сожалению, я понимаю, что проблему войн и конфликтов мы уже передали детям. Видимо, перейдет она и к нашим внукам. И это с нашей стороны вопиющая несправедливость по отношению к ним.