В пятницу 21 июля группа журналистов из международных и армянских СМИ попыталась проехать к заблокированному КПП — единственному пропускному пункту, соединяющему Арцах с Арменией. Блокада Арцаха началась 12 декабря 2022 года и длится по сей день. За это время жители столкнулись с отключениями электричества, невозможностью уехать или вернуться домой, нехваткой продуктов и медикаментов. Корреспондент AliQ Media поучаствовал в поездке и рассказал о том, что ему удалось увидеть.
«Шлагбаум, который вы видите, разделяет территорию Армении и Арцаха. Сейчас Азербайджан считает эту территорию своей. За шлагбаумом — нейтральная зона, на которой ведут охрану наши пограничники. Мы получили разрешение от СНБ Армении, что имеем право подъехать к мосту, через который можно попасть в Арцах», — говорит Маргарита Карамян, организовавшая поездку.
Держа в руке листок с разрешением на проезд, она стоит у шлагбаума, дальше которого продвинуться нам пока не дают. С Арцахом Маргариту связывает личная история: ее семья, пять человек, остались там. Они не виделись с самого начала блокады, то есть уже больше 200 дней. «Моя история не уникальная: тысячи семей были разделены», — добавляет Маргарита.
Впрочем, обо всём по порядку. Когда мы только садимся в автобус в Ереване, местные журналисты спрашивают у Маргариты, какова всё-таки цель поездки. Всем понятно, что в Арцах нас не пустят, а, возможно, развернут и раньше.
Маргарита дает объяснение: «Цель нашей акции в том, чтобы показать всему миру, что Азербайджан заполняет информационный вакуум своими фальсифицированными материалами — якобы КПП работает, и армяне спокойно проезжают через него. Наша задача сегодня — доказать обратное».
Постепенно мы приближаемся к границе, но вокруг ничто не напоминает о политической и гуманитарной катастрофе, которая происходит совсем рядом. Обычный придорожный фудкорт. Однако я начинаю переживать от того, что своими глазами вижу места, о которых не раз читал в новостях: Сюникский район, город Горис и другие населенные пункты, подвергавшиеся обстрелам со стороны ВС Азербайджана — в нарушение режима прекращения огня.
Дорога ведет нас к возвышенности, с которой открывается отличный вид на то самое заблокированное КПП. Мы останавливаемся, журналисты выбегают из автобуса, начинают фотографировать. Вот мост, через который армяне должны проезжать в Арцах. Под ним — азербайджанская дорога. В горах видны вырытые туннели. Маргарита Карамян говорит, что эти туннели контролируются Азербайджаном и ведут в различные районы Арцаха.
Фотографировать, помимо этого, больше нечего, но армянские коллеги еще долго находятся там, словно хотят запечатлеть каждый сантиметр открывающегося ландшафта.
Солдаты на армянском КПП ведут себя приветливо, но дальше нас не пускают — для того, чтобы попасть на нейтральную территорию и добраться до второго КПП, нужно связаться с российскими миротворцами. Этого сделать не получается ни через армянских пограничников, ни через контакты журналистов. Так что следующие несколько часов мы проводим в ожидании любого ответа.
Пока ожидание длится, Маргарита собирает небольшую пресс-конференцию. Вот что она рассказала журналистам: «Блокада — это не гуманитарный кризис. Это политический акт принуждения жителей республики Арцах к тому, чтобы они стали гражданами Азербайджана.
Сейчас Азербайджан наплевательски относится к международным документам вроде решения суда ООН, обращений Госдепа США и Евросоюза. Они говорят, мол, у нас есть своя политика, которой мы будем следовать. Их политика — это уничтожение армянской государственности.
Наблюдатели из Евросоюза так и не попали в Арцах. Еще делегация из Франции хотела попасть туда с гуманитарным грузом, но ничего не вышло. Азербайджан никого не пускает. Нам пока непонятно, почему мировое сообщество не может ничего сделать с этой ситуацией. Говорят, что Арцах поддерживает русских, но у них просто нет другого выбора. Они под оккупацией. Под русско-турецкой оккупацией.
При этом Азербайджан постоянно доказывает, что армянам нет места в стране. На территориях, оккупированных после войны 2020 года, не живет ни один армянин».
Журналисты занимают столик пограничников и начинают бурно дискутировать. В какой-то момент ко мне подходит армянский коллега и говорит: «Хорошо, что ты не понимаешь, о чем они разговаривают». Он со скепсисом слушает эти разговоры о политике. Я же вспоминаю, что Карабах переводится с азербайджанского как «черный сад». Ситуация и вправду кажется несколько парадоксальной: мы сидим у входа в этот «сад», где, судя по последним новостным сводкам, сейчас заканчиваются медикаменты и продукты первой необходимости, и разговариваем о геополитических причинах происходящего.
А что еще остается делать? Речи армянских журналистов полны отчаяния, и мне как чужаку не совсем понятно, что сказать в ответ, как разделить эту боль.
Удается поговорить с еще одной участницей поездки, уроженкой Арцаха. Женщина, у которой в Степанакерте (столице Арцаха) тоже осталась семья, не была в регионе с ноября. Спрашиваю про дефицит продовольствия, о котором говорили СМИ в последние дни.
«Да, уже почти что ничего нет. Не хватает подсолнечного масла, я уже не говорю о сахарном песке. Мой племянничек профессионально занимается футболом, и теперь он идет на тренировки без сладкого чая. И всё это — сахар, масло — самые простые, базовые вещи. Понятно, что ничего сверх этого тоже нет. Там действительно гуманитарная катастрофа. Сейчас лето, что немного облегчает ситуацию, но что будет дальше, в неурожайный сезон — совершенно непонятно», — заключает женщина.
До российских миротворцев так и не получается дозвониться. Остается шутить про себя, что, вероятно, они очень заняты (несмотря на то, что их миротворческие функции в последний год, кажется, более или менее сводятся к бездействию).
Постепенно становится понятно, что до заблокированного КПП добраться не получится. И хотя завышенных ожиданий в этом смысле ни у кого не было, журналисты всё равно фрустрированы. А еще злы — на российских миротворцев, Алиева и несправедливость в целом. Особенно раздражает то, что с чисто формальной, юридической стороны никаких препятствий возникать не должно.
Чтобы справиться с этими чувствами и хоть что-то сделать, журналисты устраивают спонтанный флешмоб — растягиваются в шеренгу перед шлагбаумом и берутся за руки.
На обратном пути решено заглянуть в гостиницу в Горисе, чтобы поговорить с людьми из Арцаха, которые сейчас вынуждены находиться там.
Работница гостиницы рассказывает, что все вынужденные постояльцы не теряют надежды вернуться домой. Правда, мужчинам приходится начинать жизнь с нуля уже в Армении, чтобы как-то прокормить семьи.
Встречаю Арсена, ему 16. Он переживает из-за камер и соглашается дать интервью, только когда я уверяю его, что всё ограничится диктофоном. Арсен проходил обучение в военном училище в Дилижане, однако когда учебный курс закончился, началась блокада.
«В Арцахе остались два брата и две сестры. Мама и папа, дедушка с бабушкой. Пока я нахожусь здесь, но если дорога не откроется, видимо, поеду жить в Ереван — у брата отца».
Горис, вид из окна гостиницы
По лестнице, ведущей с улицы на второй этаж гостиницы, с большим трудом поднимается пожилая женщина. Ее зовут Светлана Бабоян, и, завидев журналистов, она сразу начинает просить о помощи. Уехав из Арцаха по медицинским делам, она не может вернуться домой. Светлана говорит, что хочет возвратиться в Арцах, чтобы иметь возможность умереть на родной земле. «Прошу вас, помогите», — говорит она. Я должен сказать что-то утешительное, но не могу выдавить ни слова.