По состоянию на сегодняшний день из Арцаха (Нагорный Карабах) в связи с военной агрессией Азербайджана и капитуляцией правительства республики были вынуждены уехать более 100 тысяч жителей. Значительная часть этих людей остановилась в приграничном городе Горис, ожидая своей дальнейшей судьбы. Журналистка Aliq Media Маргарита Михайлова побывала в Горисе и записала истории некоторых людей. Сейчас перед вами разговор с Анахит [имя изменено в целях безопасности — прим.], женщиной примерно 35 лет — о срочном выезде из Степанакерта, детях, переживаниях о будущем.
Анахит: Мы приехали из Степанакерта. Нам сказали: «Чуть-чуть потерпите, всё будет хорошо». Дали 500 грамм хлеба.
Когда вам сказали потерпеть?
А: Да уже 9 месяцев говорят. Мои дети ничего не понимают. Не можем их отправить в школу. У меня их трое: старший во втором классе, средний — только пошел в школу. Младшему три года.
Расскажите про отъезд.
А: Уезжали с мужем и детьми на своей машине. Там уже нет смысла жить, азербайджанцы близко. С нашего балкона уже были видных их посты. Муж вечером положил автомат под кровать, а я — пистолет. Дежурим, охраняем детей.
Очень страшно: постоянно боишься, что придут и что-то сделают с детьми. Я уехала, оставила всё, но хотя бы спасла детей.
А кто-то остался из соседей, знакомых?
А: Думаю, нет. Но некоторых уговоривают остаться: «Русские миротворцы здесь, они вам помогут, всё будет хорошо. Потерпите чуть-чуть».
Это кто говорит?
А: Правительство. Потерпели-потерпели. С утра до вечера стояли за 500 граммами хлеба на человека. Маленькие дети хотят сок, конфеты. Говорю, что нет, они не понимают. Я даже заболела оттого, что дети с утра встают, хотят кушать. Дети все голодные. Сейчас не понимаю насчет учебы, куда их пристроить. Самая большая проблема сейчас.
Мой муж военный, служил 19 лет.
Он знал, что в Карабахе будущего нет. Говорил, что детей нужно отсюда увозить. Я не верила. Думала, русские нам помогут.
Не ожидала, что всё так закончится. Миротворцы должны были быть здесь хотя бы до 2025 года.
Вы сказали, что ваш муж военный. Вообще много военных в Степанакерте?
А: Очень много. Они сожгли все документы. Теперь всё: не служил, ничем таким не занимался.
Как мужа выпустили?
А: Нормально. Даже паспорт не смотрели.
Вам не предлагали остаться?
Нам нет. Но у некоторых людей спрашивают: вы почему уходите, кто вас выгоняет? А люди ничего не говорят. Говорят, просто так хотим.
[Женщина отвлекается на крики играющих детей, успокаивает их — прим.]. Вот этот самый маленький родился в 2020 году. Родился 15 числа, а 27 началась война.
Ему было 12 дней. И война до сих пор идет.
Сейчас я не понимаю, чей Карабах — то ли российский, то ли азербайджанский. Не понимаю, чья это страна, но точно не армянская. Эти большие страны управляют маленькими, такими, как Карабах.
Сейчас среди людей паника, много страха. Я сама мужу говорила: «Давай побыстрее уезжать». Теперь главная проблема, куда пристроить детей.
Мне кажется, школы будут принимать.
А: Будут принимать. Но говорят, что сейчас очень большой наплыв детей. Не знаю, всем ли найдется место.
Мы в Степанакерте жили по-другому. Это большой, красивый город. Много образованных людей, почти как в Ереване. А теперь они все здесь, как бездомные.
В данный момент героиня текста ищет место для своих детей в русскоязычной школе. Если вы знаете, как помочь женщине, напишете нам.