В минувшее воскресенье в Ереване прошел спектакль Всеволода Лисовского «Оказывается это не ты». Соавторами работы выступили Полина Барскова и Константин Шавловский, составившие, как сказано в анонсе мероприятия, либретто-приложение к спектаклю. Либретто сложено из текстов русскоязычных поэтов и поэтесс, написанных после начала вторжения РФ в Украину в 2022 году.
Сама форма спектакля здесь является своего рода ритуальной рамкой, позволяющей группе людей встретиться в одном месте, пройти по qr-коду и около часа заниматься пристальным чтением открывшейся на экране телефона подборки.
Идея «промолчать» болезненные стихи в этом смысле кажется противоположной идее спектакля «Я здесь», также недавно показанного ереванской публике. Если в последнем фрагменты стихотворений с помощью яркого актерского мастерства выкрикивались, шептались, выплевывались в зрительный зал, то «Оказывается это не ты» предоставляет участникам довольно редкую сегодня возможность устроить себе сеанс концентрированного и в каком-то смысле уединенного чтения.
Действительно, несмотря на факт нахождения в некоторой совместности, среди других зрителей (читателей?), рамка публичности, задаваемая событием спектакля, может сделать чтение гораздо более личным и пристальным.
Что хочется сказать о самих текстах. Прежде всего, они очень разные (с полным списком авторов можно ознакомиться на сайте), и единственное, что их объединяет на первой взгляд — позиция непринятия развязанной Россией агрессии против Украины. Но, возможно, не только это.
Поэтическую разноголосицу, написанную людьми из разных стран — известными и не очень, вынужденными или выбравшими уехать или же вынужденными или выбравшими остаться — собирает в цельное высказывание та степень конфликтности, с которой выстраивается идентичность после начала крупнейшей в нашем столетии войны на континенте.
Вопросов, которые приходится задавать себе лирическим героям и героиням этих текстов, довольно много. Что для меня русский язык и что, как сказано в одном из стихотворений, язык «бе_ла_ло_русский»? Как смириться с тем, что твоя страна сбрасывает бомбы на города, в которых живут друзья и коллеги, или с тем, что твои родственники оказались обманутыми пропагандой милитаристами? И кого, в конце концов, спасать, если всех спасти не удастся? Или так: зачем писать, если написанное стихотворение никак не сможет повлиять на разворачивающуюся катастрофу («Это я, Герман Лукомников, не смог остановить сумасшедших полковников»)? Так уж нужна ли в современном мире эта «роза-никому»?
Несмотря на то, что перечисленные «тяжелые» вопросы не предполагают легких ответов, у поэзии и людей ее пишущих есть одно преимущество: здесь позволено проговариваться, путать следы, выдавать временные версии «себя» — и вообще в широком смысле разбираться, запинаясь и ошибаясь, с тем спектром внутренних и внешних поломок, которые несет за собой большая война.
Получится ли у посетителей мероприятия вынести что-то из опыта плотного погружения в эту созданную Шавловским и Барсковой коллективную поэтическую речь — вопрос, на который каждому, видимо, придется ответить самостоятельно, поскольку спектакль заканчивается, но молчание продолжает висеть в воздухе.
Константин Шавловский