На прошлой неделе в Тбилиси прошел закрытый показ документального фильма «Осколки» Маши Черной. Журналист Lava Media посмотрел этот фильм о России после 24 февраля 2022 года и судьбе конкретного человека в ней.
Фильм устроен, как сериал — поделен на несколько небольших глав. О том, что изначально произведение и задумывалось в формате сериала, Маша Черная рассказала после показа.
Героиня фильма — сама режиссерка. Чем она занимается? Правильно, постоянно всё снимает. «Что вы снимаете?» — спросит у нее в одной из сцен работница похоронного бюро. «Мне так легче пережить смерть мамы», — ответит Маша, и нет никаких сомнений в том, что это действительно так.
Черная снимает себя, рассуждающую о том, стоит ли покинуть «родной ад», променяв его на «чужой рай» (и однозначного ответа здесь, конечно, не находится). Снимает себя, переживающую смерть матери. Снимает сложный разговор с отцом перед предполагаемым отъездом. Эти сцены перемежаются сценами из семейной хроники. Их можно было бы назвать идиллическими, если бы не фрагменты репортажа с другой войны, доносящиеся из телевизора.
В фильме много визуальных свидетельств милитаризации российского общества. Возможно, самое яркое из них — колоритный пьяный мужчина, размахивающий российским флагом (и роняющий его в российскую слякоть). Как свихнувшееся радио, он выкрикивает в пространство куски государственной пропаганды. Дополняет тему сцена с монументом Уткину и Пригожину и многочисленные кадры, в которых схвачены лица совсем молодых работников силовых структур.
Отъезд откладывается, вот как сама режиссерка пишет обо всей этой ситуации:
«Пожив за границей, этим летом я снова оказалась в России, не понимая, что делать дальше. Моя мама очень тяжело заболела. А я сделала подрывную вещь в военное время — влюбилась.
Мы познакомились на подпольных боях, где юные художники и музыканты дерутся до крови. Я пришла туда с камерой, чтобы снять все это на видео. Парень с разбитым носом подошел спросить, что я буду делать с материалом. Он оказался организатором боев и ювелиром. О том, что он младше меня на 12 лет, я узнала случайно, про свое криминальное прошлое он рассказал сам. У него невозможно было выиграть в карты, он учился по фильмам о советских аферистах, носил костюм и ездил на скейте. Он как будто вышел из моих заметок для будущих сценариев, хотя придумать такого человека невозможно. <…>
Я думала, как спасительно все это на фоне смертей, войн, летнего московского кошмара. Кто-то мог бы сказать, что это опрометчивый поступок с очевидным грустным финалом, но я предпочитаю не осторожничать, когда жизнь дает прожить хотя бы счастливый кусочек. Так что однажды я сказала: все это плохо закончится, давайте скорее начнем».
Вместе с историей не самой веселой влюбленности (которая заканчивается отъездом организатора боев и ювелира из страны) в кадр попадают разнообразные жители московского (и, может быть, не только московского?) андеграунда — участники уличных боев, панк-музыканты, в основном молодежь, потерянная, но невероятно витальная.
Черная показывала фильм в Европе и сама призналась, что ожидала критических отзывов от зрителей, ведь в фильме нет однозначных политических высказываний. Позицию авторки можно попытаться понять из самого материла. Однако люди из окружения режиссерки опасались, что без знания российских реалий этику из фильма будет вычленить сложнее.
Этого не произошло — европейский зритель всё понял. Возможно, дело в характере самой Маши, которой на протяжении фильма удается удерживать человечную, но честную оптику. Как в разговоре с отцом: отстаивать свою позицию, но не отрекаться от любимого человека. Не теряя всегдашнего режиссерского любопытства, фиксировать трагические изменения внутри родной страны, развязавшей кровопролитную войну и погрязшей в ней.
Маша показала фильм в Тбилиси, да и сама картина заканчивается кадрами из Грузии, но сейчас режиссерка продолжает жить и работать в России.