Спецпредставители, назначенные руководствами Армении и Турции для ведения переговоров по нормализации отношений, три раза провели двусторонние встречи, вначале в Москве, затем в Вене. Заявления по их итогам не содержат, как и ожидалось, информации о достигнутых договоренностях или о чем-то промежуточном в виде «полезного сухого остатка», не считая формулировок в скупых пресс-релизах об «искреннем и продуктивном обмене мнениями ради достижения ощутимого прогресса» и что переговорщики в очередной раз «подтвердили свое согласие продолжить процесс без предварительных условий».
В экспертной среде в процессе «разбора полетов» и прогнозирования окончательного результата часто проводят параллели с неудавшейся «футбольной дипломатией» (2008-2010 гг.), циркулируют разные сравнительные характеристики международного контекста в тот период и сейчас, особенно на фоне российского вторжения в Украину и становящегося очевидным предстоящего изменения российского фактора в регионах Южного Кавказа и Центральной Азии, переформатирования всего постсоветского пространства.
После 24 февраля мир стал меняться не линейно, а как в калейдоскопе: на полях сражений в Украине куется будущий миропорядок, и это не может не внести существенные изменения в переговорный процесс.
Прежде всего, после войны 2020 г. у Турции исчез формальный повод, по которому Анкара в 1993 г. закрыла границу с Арменией. Речь идет о занятии весной 1993 г. Кельбаджарского района Азербайджана в ходе Первой Карабахской войны. Тем самым исчезли основания для аргументов Баку, которые были одним из главных препятствующих факторов в продвижении и реализации Цюрихских протоколов («Протокол об установлении дипотношений» и «Протокол о развитии двусторонних отношений», подписанные главами МИД Армении и Турции, 10.10.2009 г.), так и оставшихся нератифицированными.
Во-вторых, в 2008-2010 гг., будучи хорошо осведомленными о настрое в политической среде США касательно признания и осуждения Геноцида армян в Османской империи, турецкое руководство воспринимало сам переговорный процесс с Арменией как фактор, способный если не сорвать, то хотя бы существенно отсрочить такой исход. Т.е. следовало логике «важен не столько результат, сколько сам процесс». Тогда как с точки зрения Еревана, процесс с призрачным результатом воспринимался как изначально ущербный в плане армянских интересов. Армения была ориентирована на результат (result-oriented), а Турция – на сам процесс (process-oriented). Вдобавок к этому, география и «размеры» априори предполагают, что у Турции больше оснований считать, что нормализация отношений больше нужна противоположной стороне, и больше оснований ожидать, что под давлением обстоятельств Армения должна идти на уступки, а нормализация отношений сама по себе – уже «большой приз», который Анкара вручит Еревану «за хорошее поведение».
Но времена меняются, и описанный период можно считать чем-то «до нашей эры». Армения как в период «футбольной дипломатии», так и сейчас остается ориентированной на результат, тогда как позиция Турции полна неясностей. И это при том, что «самое страшное» уже случилось: и Конгресс США, и Белый дом признали Геноцид армян, в Украине – война, способная переломить России великодержавный хребет и критически изменить ее роль в будущем миропорядке, турецкая экономика – в кризисе, выход из которого не просматривается без рестарта ставших проблематичными отношений с Западом и восстановления пошатнувшегося доверия. А это значимые факторы, способные изменить мотивацию Турции, особенно на фоне объявленной Вашингтоном борьбы против авторитаризма. Открытым остается вопрос: какое значение в турецких «дипломатических штабах» обретает эта тема в контексте предстоящих выборов турецкого президента в 2023 г.? Не секрет, что рейтинги Эрдогана резко снизились, однако, отдельные представители турецкого истеблишмента и экспертного сообщества, с которыми автору этой колонки представилась возможность пообщаться в Стамбуле, в рамках международной конференции по безопасности, называют ситуацию «абсолютно непрогнозируемой».
В то же время, перспектива разблокировки коммуникаций между Арменией и Азербайджаном, и прежде всего по линиям Гюмри-Ерасх-Нахиджеван-Джульфа-Иран и Гюмри-Ерасх-Нахиджеван-Мегри-Горадиз, создает для Турции дополнительный резон для коррекции позиции на переговорах с Арменией в сторону ориентации на результат. Кстати, слово «коридор» турецкие представители старались больше не использовать ни в публичных выступлениях, ни в кулуарах, а только два термина – «нормализация» и «открытие коммуникаций».
Изменение настроений в Анкаре и Ереване – объективная данность, продиктованная не эмоциями, а новыми реалиями и абсолютно оправданными тревожными ожиданиями на фоне меняющегося мира, что, собственно, привело к новому переговорному процессу. Но должно пройти еще некоторое время, чтобы переменных величин стало меньше, и стало понятно: это еще одна неудавшаяся «футбольная дипломатия-2», на этот раз без футбола. Или Армения и Турция все же используют новую возможность? Иллюзий нет, с позиций «сухого» реализма ожиданий на краткосрочную перспективу тоже нет и это предохраняет от новых разочарований в будущем. Между тем, открывшаяся возможность лимитирована по времени и ресурсу, Армении необходимо использовать ее сполна.
Рубен Меграбян
Мнения, выраженные в данной рубрике, принадлежат автору и могут не отражать точку зрения «Алика Медиа».