В Ереване прошли Дни Европейского университета, в рамках которых ведущие профессоры знаменитого петербургского вуза прочитали открытые лекции об искусстве, экономике, философии, политологии, истории, антропологии и социологии.
Одним из наиболее ожидаемых гостей стал историк-американист, доктор исторических наук, профессор факультета политических наук и социологии Иван Курилла. Автор популярных лекций и книг по российско-американским отношениям Иван Курилла критикует политику российских властей с позиций истории и социологии.
Мы встретились с историком на его лекции в библиотеке Аветика Исаакяна.
— Иван Иванович, мы приехали из страны, где антиамериканизм последние двадцать лет в моде. Но и в Армении, несмотря на ее культурные связи с США, антиамериканизма немало. Как это объяснить?
— Не могу судить о том, откуда антиамериканизм берется здесь. Но если говорить о более общих вещах, то критика «большой другой страны» — это чаще всего проекция внутренних конфликтов общества. Антиамериканизм в России растет не от того, что Америка ведет себя как-то не так, а вследствие кризиса самой России. И Америка начинает быть удобным Другим. Предполагаю, что и в Армении разные политические силы используют Америку как большого Другого. А кто-то использует в этом качестве Россию.
Существует и обратная сторона антиамериканизма. Когда страны были закрытыми, Америке приписывалось много хороших качеств. А потом пришла реальная Америка со своими интересами, и оказалось, что она выглядит не совсем так, какой мы ее представляли и о какой мечтали. Иногда наши интересы с ней не совпадают, иногда она оказывается не такой свободной, как мы думали. Все это приводит к такому явлению как «антиамериканизм-знакомство». Таким был антиамериканизм в Западной Европе после 1945 года и в Восточной Европе в 1990-е годы после краха соцлагеря.
— Америка и Россия находятся сейчас в фазе острого противостояния. Какие исторические параллели можно провести и как эти конфликты решались в прошлом?
— На мой взгляд, ближе всего условный 1952 год. Были периоды, когда у наших стран вообще не было дипотношений, например, между Октябрьской революцией и 1933 годом. Но тогда, как ни странно, и конфликта большого не было, правда США не признавали Советскую Россию. Сегодня же очень серьезный конфликт, американцы поставляют оружие в Украину.
Вспомним 1952-й: недавно прошла война в Корее, из Москвы выслали американского посла за неудачное интервью, в котором он сравнил свободы в СССР и в нацистской Германии не в пользу Советов. Исторические параллели, конечно, хромают, но хуже, чем тогда, в 1952 году, не было. Первые шаги выхода из конфликта были сделаны после смерти Сталина в области культуры. В 1956 году страны подписали соглашение Лэйси — Зарубина, после которого Большой театр и ансамбль Моисеева отправились на гастроли в США, а в Союз приехал американский пианист Ван Клиберн. Культурное сотрудничество делало ставку на американских русофилов, видящих в России, в первую очередь, страну Чайковского, Чехова и Достоевского, а только потом — политическую силу. Примечательно, что несколько дней назад МИД России отменил соглашение об обмене в области культуры и образования, то есть вернул нас в ситуацию до 1956 года.
— Вернемся в здешний геополитический регион. Какие тут интересы у Америки?
— С одной стороны, есть Турция, союзник американцев по НАТО, с другой — Иран, Ирак, Сирия, ИГИЛ недалеко. Раньше Соединенные Штаты были готовы поддерживать стабильность, даже ценой сохранения у власти автократов, но начиная с того, как свергли Саддама Хусейна, мы видим совершенно другую политику. Автократов теперь свергают, а не сохраняют ради стабильности. Для автократов здешнего региона это, пожалуй, тревожный знак.
— Мир переживает эпоху возрождения имперских амбиций. Мы привыкли считать, что империи — зло, а что говорит об этом история?
— Есть интересный британский ученый-историк с русскими корнями Доминик Ливен, с симпатией пишущий об империях. Одна из его идей в том, что большинство конфликтов ХХ века происходили на землях бывших империй — Австро-Венгерской, Российской и Оттоманской. По его мнению, империи сохраняли стабильность, а когда они распадались (или были в процессе распада, как Оттоманская империя), пришедшие на их смену национальные государства устраивали резню, геноциды, этнические чистки. Есть и такая точка зрения на империи.
Натаниэль Трубкин
***
Фейсбук Карамзина
Фрагмент лекции Ивана Куриллы «Битва за прошлое: как политика меняет историю»
Вопрос «кто владеет историей?» — конфликтный. Тем более что разные социальные группы и политические силы в разных странах стали предлагать свои версии прошлого. Это стало разновидностью политической борьбы. Мы видим, как государства пытаются контролировать если не всю историю, то интерпретацию ее важнейших событий. Политики стараются контролировать учебники истории и то, кому воздвигаются исторические памятники.
Во время протестных движений первым делом начинают сносить памятники. Это мы наблюдали недавно в США (вот, казалось бы, страна, совершенно не погруженная в историю), когда в 2020 году на фоне движения Black lives matter десятки памятников были либо снесены, либо подвержены акту вандализма. Оказалось, что и в Америке символическое значение прошлого очень велико. Так, в издании New York Times появился проект «1619» (год, когда в Америку впервые завезли рабов из Африки) — проект переписывания всей американской истории с точки зрения афроамериканцев. И если демократы поддерживают движение BLM и их версию измененной истории, то республиканцы придерживаются консервативной версии истории Соединенных Штатов.
Об истории стали писать все, кому не лень. Язык истории превратился в язык современной политики. Для многих уже не важно, что было на самом деле. Важно то, как мы это «подтягиваем» к сегодняшнему дню, объясняя нашу политическую позицию, что приводит к постоянным конфликтам о прошлом. Опасно ли это? Да, но мы никуда уже от этого процесса не денемся. Мы не можем заставить людей не знать альтернативных отображений истории. В наш цифровой век каждый, у кого есть фейсбук, может быть Карамзиным.