В июне в Ереване прошел трехдневный литературный слет «Горящие поэты». Свои произведения представили современные армянские и грузинские авторы. Литературный форум стал новой попыткой продолжить старый диалог, давно развивающийся между армянской и грузинской литературами. Эта инициатива позволяет посмотреть на культурные события нового и новейшего периода на Южном Кавказе с другого ракурса.
Обращаясь к прошлому, необходимо документально зафиксировать связь между литературными поколениями, сложившуюся в первой половине ХХ века (Туманян-Чавчавадзе, Чаренц-Абуладзе) и символизирующую рождение новой литературы для этих народов. В целом и в Армении, и в Грузии в 1950-е годы на первый план выходит так называемое новейшее литературное поколение, часто имеющее общий спектр влияний, языковых изменений, стилей и тем (как, например, Нодар Думбадзе или Гурам Рчеулишвили).
Несмотря на пеструю языковую и культурную среду нашего региона, постсоветская литературная традиция Армении и Грузии отличается общностью проблем и вопросов. В условиях непрерывного развития межкультурных отношений в современном мире проблема оригинального мышления характерна для обоих литературных пространств.
Это выражается, прежде всего, в области языковых поисков — через различные сочетания стилей и поэтических форм. Причем если старшее поколение поэтов стремилось к многослойным играм и экспериментам над литературным языком, то младшие в полной мере используют бытовую речь и сленг. В 2000-е годы и армянские, и грузинские поэты открыли для себя традиции европейской, американской и русской литературы.
Как отмечает литературовед Ирма Ратиани, для многих работников искусства нового поколения поэма становится политическим актом, публицистическим инструментом или пространством своеобразного документального кино. С точки зрения выразительности постмодернистское мировоззрение в полной мере реализуется в современной грузинской литературе: классические и, вероятно, исчерпавшие себя поэтические формы под влиянием постмодерна превращаются в пародии, старые и известные сюжеты — в потоки мыслей.
Распад советской империи, гражданская война в Грузии, непрекращающиеся конфликты (грузино-абхазский, грузино-осетинский и две арцахские войны), борьба за независимость толкают поэтов, с одной стороны, в водоворот социальных событий, с другой — в поле поиска собственной трагедии. Одни из них выбирают сдержанную философскую речь, сложные языковые смешения, другие пытаются раскрепостить чувства, создавать чувственные и прозрачные речевые конструкции.
Естественно, эти наблюдения не могут в полной мере описать нынешние реалии армянской и грузинской литературы, но они являются попыткой привлечь внимание к сегодняшним событиям, которые разворачиваются здесь, в Ереване и Тбилиси. Что касается ереванского мероприятия, то его главным итогом, пожалуй, стали опубликованные в армянской прессе переводы, вызвавшие интерес многих читателей. По инициативе ПЕН-клуба эти произведения (в переводе грузинского ученого Асии Дарбинян) стали настоящим откровением для армянского читателя, поскольку их тематика оказалось близкой для армянского народа (речь идет, например, о текстах Тины Топурия, Паата Шамгурия, Рати Амаглобели). Среди переведенных писателей выделяется Лия Стуруа, одна из представительниц старшего поколения. Ее философско-аллегорический стиль и сильная структура рассуждений создают тяжелый и сдержанный контраст между жизнью и смертью.
«Каждый вечер люди теряют солнце,
И как только их тени становятся длиннее,
Они грузят свои телеги сухим сеном
И выходят в поле
Дородные женщины со своими многочисленными детьми
И строят стога, как памятники солнцу.
Люди теряют все, кроме солнца….»
Бесик Харанаули — самый эмоциональный автор: кажется, что в его поэзии нет никакого подвоха. В стихотворении «Деревья» писатель пытается пережить собственную поэзию, переосмыслив дилемму одиночества.
«То, что я знаю сегодня, не удивит меня по-новому завтра.
Прожил бы и на небесах столько же, сколько прожил среди людей,
Я бы сверкал, как звезда,
Но тоска по земле останется,
Как вой волка и шепот-мольба одиночества,
Потому что это — земля, здесь мне холодно и здесь мне жарко,
Это — народ, мои враги и мои братья, и зачем мне с ними воевать?
Или почему бы не любить самозабвенно…»
Диана Ампимиади рассказывает о своих поисках и судьбе, говорит простым и деликатным языком, представляя сложный диалог между женщиной и миром.
«Я не чувствую боли
и сон тоже пугливый голубь.
Я пою: Мой голос срывается.
Не от волнения, а скорее по привычке.
Я осторожно ложусь на твою теплую постель
Чтоб сторожить твой сон, быть начеку
Я буду стоять на страже: вот моя новая обретенная особенность…»
Интересна и поэзия Шалвы Бакурадзе — полная жизни, приправленная иронией и очарованием повседневности. Этот поэт, исследующий поиски мужчины и мир его памяти, использует в своих текстах тонкий юмор, нередко превращая отчаяние, вызванное расстоянием, в ироническую любовную аллюзию, где таится намек на бегство и сожаление:
«Я в порядке, я возвращаюсь к тебе на самом быстром поезде.
Я уже проехал Иерусалим, Мцхету, Арарат.
Лучшего слова не нашел бы даже мудрец из Калькутты.
А я обнаружил: я в порядке, куда ж мне деваться?»
Помимо уже упомянутых поэтов, в переводе Анаит Бостанджян несколько лет назад были изданы произведения Александра Лорткипанидзе, Саломе Бенидзе, Нино Садгобелашвили, Гванцы Джобавы. Эти тексты также разнообразны с точки зрения стиля и жанра. В них можно найти удачные и точные выражения, выражающие проблемы современного человека, знакомые как армянскому, так и грузинскому читателю.
Итак, литературный слет «Горящие поэты», инициированный Армянским центром ПЕН-клуба, стал уникальной площадкой для параллельного чтения современной армянской и грузинской поэзии. Этот оригинальный литературный опыт, по замыслу организаторов, в будущем превратится в продолжительный диалог между двумя литературными сообществами.
Тигран Григорян