Попытки нормализации армяно-турецких дипломатических отношений достигли своей кульминации 6 сентября 2008 года, когда в Ереван прибыл президент Турции Абдулла Гюль. Поводом стал просмотр матча сборных Армении и Турции по футболу.
Через год Серж Саргсян совершил ответный визит в Турцию, но визит не стал беспрецедентным, так как все президенты Армении посещали ее в рамках международных форумов или других мероприятий.
Саргсян принял приглашение Гюля примерно за 13 месяцев до ответного футбольного матча, но с оговоркой: «Во время следующего футбольного матча Армения-Турция я либо пересеку открытые границы, либо это произойдет накануне этого события».
Процесс под названием «футбольная дипломатия» провалился, поскольку не произошло изменения статуса-кво в Карабахском конфликте, которое удовлетворило бы минимальные требования Азербайджана и позволило бы Анкаре снять экономическую блокаду Армении.
Серж Саргсян и его команда убедили самих себя, что армяно-турецкий прорыв возможен без урегулирования Карабахского конфликта или его инициирования. Саргсян даже заявил, что ожидает на церемонии открытия турецко-армянской границы присутствие Ильхама Алиева, намекнув тем самым, что Карабахское урегулирование может рассматриваться не в зависимости от армяно-турецкого процесса, а параллельно с ним.
Когда армянская сторона убедилась, что Анкара не сделает ни шагу, пока не будет сдвига в Карабахском вопросе — проще говоря, пока армяне не вернут земли Азербайджану — Саргсян в сентябре 2014 года с трибуны ООН «к черту» отправил два подписанных в Цюрихе армяно-турецких протокола.
В этот период армянская сторона, будучи непримиримой относительно Карабаха, шла на уступки в других вопросах. Так, двумя протоколами Ереван дал согласие на создание армяно-турецкой межправительственной комиссии, которая должна была обсудить исторические вопросы, косвенно подтвердил Карский договор 1921 года, по которому были установлены нынешние границы Турции и Армении, а перед футбольным матчем в Ереване с маек нашей сборной снял изображения горы Арарат и поставил на их место мяч.
Армения и наша дипломатия проиграли в оценке времени: уступим, когда захотим, когда это будет нужно нам.
Сегодня, когда в карабахском вопросе нам пришлось уступить очень-очень много, намного больше того, о чем когда-то просили турки, армянские аналитики и политологи с удивлением спрашивают: почему же Турция не открывает границу?
В дипломатии очень важна не только сила, но и время.
Когда ведешь переговоры с позиции победителя и без войны возвращаешь районы вокруг Арцаха или их часть, тогда можно представить это как компромисс и потребовать что-то взамен.
Когда города Агдам и Физули называешь частью родины, а потом на войне теряешь не только их, но и другие территории, то для компромисса не остается ничего.
Сегодня у Армении нет переговорного козыря (bargaining chip) ни с Турцией, ни с Азербайджаном.
В 1918 году, когда казалось возможным сохранить Карс и Ардаган, армянская политическая мысль, партии, отдельные деятели слышать не хотели о Брест-Литовском договоре. Когда турецкие войска подошли к границам Ахуряна, армяне умоляли турок оставить Карс армянским. Турки ответили: пролилась кровь, так что об этом не может быть разговора.
В 1920 году, когда казалось возможным сохранить Карс, который был присоединен к Армении с помощью трехтысячного британского войска, армянская политическая мысль была ослеплена обещанием Севра иметь родину площадью 160 000 квадратных километров.
В результате мы снова потеряли Карс, ограничились площадью в 30 000 квадратных километров и через короткое время оказались в составе Советского Союза.
Самое главное в дипломатии — это восприятие времени. Многие армяне в 1918, в 1920 или с 1998-го вплоть до катастрофической войны 2020 года были убеждены, что время работает на нас.
Мы проиграли в Арцахе, а граница между Турцией и Арменией по-прежнему остается закрытой.
Автор: Татул Акопян. Текст переведен с армянского.