Возродившаяся армянская государственность и армянский народ: есть ли проблема между ними? Политическое мировоззрение армян нынешнего поколения всецело определяется их отношением к возродившейся Армении.
Как создалось это государство и кому оно принадлежит? Какова ценность этого государства для армян, на его территории проживающих, и для армян всего мира? Каково место государства в жизни армян? Является ли государство непреходящей ценностью, или оно является грузом на плечах армян? В чем его незаменимая ценность? Соотносят ли армяне себя с проблемами этого государства? Как армяне воспринимают свой вклад в формирование возродившегося государства?
В рамках поднятой проблемы, наиболее интересным обстоятельством является то, что в отличие от многих других народов, чья утерянная государственность возродилась по итогам борьбы этих народов за независимость в XIX-XX веках, возрождение независимой государственности армян мало связано с непосредственной борьбой армянского народа за независимость. Радикальные изменения в сфере международных отношений стимулировали в регионе малой Азии и Кавказа этнополитические процессы, оценить которые однозначно совсем нелегко.
Соответственно, разговор на эту тему не может быть легким. Для начала посмотрим, как народ Республики Армении в начале 1990-х годов воспринимал пути построения своего государства. Уже попытка разобраться в этом вопросе раскроет причину того, почему спустя 26 лет мы топчемся перед проблемой достижения единства, доверия и ответственности.
Предварительно отметим, что армяне – народ, подвергнувшийся национальной катастрофе в начале двадцатого века – Геноциду 1915 года, что предопределило мировосприятие следующих поколений. Это обстоятельство крайне важно для последующих рассуждений. По крайней мере, бессмысленно отрицать, что Армения подошла к порогу своей независимости с тяжелым грузом исторических проблем. При этом, значительную роль обрел груз психологических проблем, определивший мировосприятие поколения, которому суждено было выйти на путь строительства независимого государства.
Между империями
Иногда можно слышать мнение о том, что Геноцид был ценой за возрождение независимой государственности. То есть – народ был уничтожен из-за страха перед перспективой возрождения его государства. Тогда надо понять, почему появилось такое мнение? Ведь, должно было существовать какое-то обстоятельство, которое указывало бы на перспективу возрождения армянской государственности. И должны были быть те, кого страшила такая перспектива. Ничто не зарождается на пустом месте. Где-то должен возникнуть вакуум, требующий заполнения новым содержанием. В политике это может касаться вакуума власти. Так оно и было в случае с армянами. Кризис и разрушение Османской империи актуализовали появление национальных государств народов региона. Но, по части армян, предпосылки для этого возникли намного раньше.
Для начала надо указать на одно важнейшее обстоятельство. Территория нынешней Республики Армения является тем местом, где в 1828 году была образована Армянская область в составе России и где армянам со всего мира было предложено «жить вместе и в безопасности». Населением же этой территории были беженцы и переселенцы из различных мест исторического проживания армян, в основном, из Персидской и Османской империй. То есть, мы имеем дело с результатом реализации, никак не связанной с сугубо армянскими проблемами и интересами, целенаправленной программы консолидации армян на специально выделенной территории.
Мотивами формирования территории и населения, ставшими первичной базой для возрождения армянского государства, стали политические проблемы соседних государств – России, Персии, Османской империи. Никакой сугубо армянской политической программы тогда не было. Не выдержавшая натиск Османской империи, Персидская империя с конца XVI века начала периодически приглашать «на поле боя» Российскую империю – с намерением создать противовес османам. В итоге таких действий Персидским шахам в начале XIX века пришлось уступить Кавказ России.
А Россия решила укрепиться на новых своих рубежах собственной демографической политикой. Ставка была сделана на армянский фактор. Армян пригласили на свою родину в пределах той территории, которая в начале XVII века была практически опустошена от армянского населения персидским шахом Аббасом первым. При этом, важным обстоятельством было то, что выделенная территория совпадала с центром исторической Армении, сохранившим масштабное средневековое историческое наследие армянского народа. Психологическое воздействие данного обстоятельств на новое население этой территории трудно переоценить. Армянская область стала не только стимулятором нового расцвета армянской культуры, но символом возрождения мифа о былом величии Армении.
Однако, свое воздействие оказало и другое обстоятельство. Переселившиеся в Армянскую область армяне были в большинстве своем представителями угнетаемых и обездоленных слоев соседних мусульманских стран. Уровень развития этих стран в указанный период был крайне низким. Армяне являлись представителями разрозненных общин. Указанные обстоятельства определили характер того социально-политического режима, который складывался на территории, куда они переселились. Несмотря на некоторые прогрессивные трансформации на бытовом уровне, главным свойством этого нового общества стала беспредельная аполитичность и рабская преданность российскому государству.
Интересы армянского народа отождествлялись с интересами Российской империи – Россия поистине начала восприниматься как «спаситель». Никаких самостоятельных политических концепций, преследующих практические национальные цели, у армян не появлялось. Соответственно, не происходило и социально-политической интеграции населения области. Эта тенденция сохранилась вплоть до начал XX века. За длительный период обозначилась устойчивое обстоятельство – сформированный описанным бытием комплекс разобщающих и конфронтационных традиций населения этой территории. Продолжающаяся в советский период тенденция привлечения армян со всего света в Армению лишь усиливала указанное обстоятельство. Эти традиции явственно проявили себя в период возрождения независимой армянской государственности в 1991 году.
Если попытаться дать политическую характеристику территории нынешней Республики Армения, то наиболее точным определением был бы термин «резервация» – определенная для проживания конкретного народа территория в составе империи. Соответственно, проживающее на этой территории население должно было приобрести особые свойства жителей резервации. Даже можно сказать – особое мировосприятие. Так оно и есть. И главным свойством указанного мировосприятия является мнение о своем «особом статусе». В первую очередь, это касается внутри-этнических проблем – отношения жителей Армении к остальным армянам. Во вторую очередь, – особому отношению к покровителю «резервации».
Стратегическое политическое разногласие граждан.
Если попробовать конкретизировать некоторые важнейшие аспекты социально-политического мировоззрения армян Республики Армения, то можно выделить следующие. Приобретая форму отрицания или смирения с навязанными армянскому населению Армении политическими условиями, разногласие выражается в двух концепциях безопасности:
А. Защита территории Республики Армения от любых юридических обязательств за армянские проблемы, выходящие за рамки ее государственных границ (сторонники «смирения»);
Б. Пассивный и активный отказ от признания условий Карского договора 1921 года и законности границ Республики Армения (сторонники «претензий»);
Эти две мировоззренческие схемы определяют характер всех пластов внутри-этнических проблем и характер главной внутри-этнической полемики. А данная полемика определяет степень интегрированности общества в различных ситуациях. По большому счету, эта полемика является главным этно-дезинтегрирующим фактором и стимулятором атмосферы ненависти в армянском обществе.
Ниже перечислим некоторые характерные свойства мировоззрения граждан Армении, формирующие своеобразную дисциплину внутринационального поведения.
Склонность к отказу от самоопределения и принятию самостоятельных решений. Можно утверждать, что эта склонность представляет из себя основную политическую проблему армян.
Нигилизм к любой национальнойвласти и склонность к участию в политических повестках центров сил (во внешнеполитическом и внутриполитическом измерениях).
Поиск внешнего покровителя и сведение политической борьбы к борьбе за власть под эгидой покровителя. Сопровождается постоянными спорами о «спасителе».
Склонность к неприятию альтернативных мнений: у каждого своя правда, и она единственная.
Указанные склонности содержат в себе некоторые укоренившиеся психологические аспекты: синдром беженца, региональный патриотизм и кастовость отдельных групп; низкая степень солидарности; чувство вины перед другими; постоянная жалоба на судьбу; страх истории и туркомания в форме «туркофилии» и «туркофобии»; вечный поиск внутреннего врага; социальный паразитизм, ненависть друг к другу и склонность к «кидалову» (формула поведения: урвать-скинуть-сбежать-оправдаться); доминирующий мотив жизнедеятельности: контроль над ресурсами армянского мира в условиях безответственности.
Свойства этноса сохраняют свою стабильность во времени благодаря тому, что существует системообразующий фактор – «образ хозяина резервации».
При этом, существует стабильное всеобщее недовольство: постоянная жалоба на отсутствие национального единства, непрекращающийся поиск национальной идеологии, взаимная жалоба на вмешательство армян в дела друг друга, обвинение друг друга в своих бедах и неудачах.
Описанная неприглядна картина стартовых условий для строительства независимого государства никоим образом не свидетельствует об отсутствии механизма переориентации этнического сообщества к гражданскому обществу. Притом, путь к такой переориентации лежит отнюдь не через идейное перевоплощение – это путь смены внутринациональной дисциплины без воспитательной и просветительской практик. Такое утверждение может показаться неубедительным. Но опыт многих народов, в XX веке сумевших за короткий период продемонстрировать беспрецедентные примеры перевоплощения в образцовые нации, говорит в пользу сделанного предложения.
Фото: Asatur Yesayants
От дезинтегрированного этнического множества к национальной политической системе
Может ли общество Армении сделать Республику Армения своим государством?
С учетом того, что армянское государство поневоле создано внешними силами, а часть армянского народа поневоле проживает на территории этого государства, идея политической организации «армянского множества» не чужда определенной части армян. И в случае желания реализовать такую идею перед желающими должен возникнуть вопрос: как этого добиться? То есть, с чем мы имеем дело и как превратить это в политическую систему?
Этническое сообщество в деградированном состоянии есть множество элементов (личностей), осознающих существование себе подобных и не имеющих связей, упорядочивающих их отношения. Изменение качества этих элементов в том направлении, когда станет возможным упорядочение отношений этих элементов, является стратегией формирования нации из множества. В случае появления такой цели возникают вопросы:
– как из этнического множества сформировать нацию?
– что может превратить элемента множества в носителя государственных ценностей?
– может ли идея воздействовать на элементы множества – восприимчива ли идея?
– что может упорядочить отношения элементов множества?
– что может стать стимулом упорядочения своих отношений для элементов этнического множества?
– как может появиться мотивация упорядочения отношений?
Для ответа на эти вопросы необходимо выяснить, что может стать системообразующим фактором армянской политической системы? Могут ли таким фактором стать традиционно дискутируемые понятия – национальное единство, национальная идея, покровитель и др.? И что может быть системообразующим фактором?
Почему неупорядоченность, хаос превращаются в организованное образование? Для объяснения этого применяется специальный термин – «системообразующий фактор». Под ним понимается фактор, который формирует систему.
Закон как системообразующий фактор
Системообразующие факторы – это силы, которые способствуют образованию системы, являются чуждыми для ее элементов, не обусловливаются и не вызываются внутренней необходимостью к объединению. В политике и обыденной жизни людей известен фактор внешнего врага, который приводит к консолидации наций, формированию государственных коалиций и т.п.
Нашим утверждением является следующая гипотеза: упорядоченные отношения элементов этнического множества может сформировать государственный закон. Закон – воспринимаемый элементами множества как справедливый. В таком случае, закон становится системообразующим фактором, способным дисциплинировать элементы множества и сформировать устойчивые связи между ними.
Ключевым вопросом становится вопрос: почему элементы сообщества (этнического множества) должны признать закон и подчиниться ему? И, как они могут установить такой закон в рамках множества?
Цель и мотив
Для признания закона всеми, нужен доминирующий мотив. Для появления такого мотива нужен стимул. Стимулом может стать только угроза физического уничтожения от самих себя и от других. Мотивом является желание выжить и потребность в безопасности.
То есть, дисциплинирующим фактором для элементов сообщества является мотив коллективного выживания и безопасности. Этот мотив находит свою реализацию в диктатуре закона. Установление диктатуры закона есть цель сообщества. Мотив и цель формируют системообразующий фактор, формирующий порядок во взаимоотношениях элементов сообщества.
Но, закон не есть «радость» для носителей традиции «своей единой правды». Соответственно, принятие закона есть вынужденная мера. И это принятие требует отказа от «своей правды» и порождаемой ею манеры поведения. В итоге, должен произойти переход от элемента этнического множества к гражданину политической системы. Никакой идеологической работы для этого не требуется. Нужно всего лишь изменение отношения людей к возродившейся армянской государственности. Таким изменением станет признание государственного закона Республики Армения в качестве нормы жизнедеятельности армян. Армян, сделавших Республику Армения своим государством.
Закон должен быть жестким, но восприниматься справедливым. Здесь нет смысла углубляться в сущность закона – это отдельный разговор.
Вопрос только в том, кто может установить закон в стране? Понятно, что это могут сделать люди, для которых не существует иных ценностей, кроме нации и государства. Такие люди уже проявили себя в политической жизни Армении. Значит, они есть и в настоящее время. Но, кто и как может привести таких людей к власти? Вот вокруг этого может начаться общественная дискуссия. Метод приведения к власти людей, понимающих смысл предложенной идеи, найдется. А дальше – только дело целенаправленной работы. Как магнит заставляет железные опилки выстраиваться в стройный порядок, так и закон будет делать с людьми. Если уж согласились жить по закону – дальше уже никто не спрашивает н о чем.
Политолог Манвел Саркисян